Т. Кристин - Дом тихой смерти [Кристин Т. В. Дом тихой смерти; Рой Я. Черный конь убивает по ночам; Эдигей Е. Отель «Минерва-палас»]
Одним из участников упомянутого прощального кутежа был и бразильский ювелир… Теперь, когда в радиусе трех метров от профессора Яблоновского всегда крутилось минимум два шведских полицейских, польский разведчик счел своим долгом позаботиться о младшем из польских ученых. И не потому что боялся — его тоже могут похитить. Нет, этот легкомысленный болтун вряд ли кому был нужен, но по легкомыслию мог выболтать какие-нибудь из известных ему секретов кому-либо из нежелательных иностранцев, тесным кольцом окружавших щедрого собутыльника. Да и следовало остерегаться возможных актов мести со стороны немецкой разведки. Раз профессор Яблоновский со своим портфелем стал недосягаем для них, они могли выместить злобу на оставшемся без присмотра втором ученом. Правда, особой симпатии к последнему капитан не испытывал и не переставал удивляться, как такую безответственную личность могли послать в столь ответственную загранкомандировку, тем не менее присущая капитану добросовестность заставляла его исполнить долг.
Вот только удивляло, почему ни сам профессор, ни руководство «Шведского атома» не попытались хоть немного укротить пылкий нрав молодого человека, заставить его вести менее разгульный образ жизни, в конце концов дорогостоящие кутежи польский инженер оплачивал не из собственного кармана, а из бюджета того же «Шведского атома» и Польской Академии Наук. Впрочем, «Шведский атом» настолько богат, что мог себе позволить не мелочиться. Их дело…
И капитан Выганович радовался не меньше офицера тайной шведской полиции, когда оба польских ученых в этот прекрасный вечер были благополучно доставлены на борт польского парома.
Что же касается остального, капитан был доволен далеко не всем: первое дело, не углядел за профессором и допустил, чтобы его похитила конкурирующая фирма. Не стоит говорить и о том, как он опростоволосился, пытаясь освободить профессора, как попался в расставленную ловушку. Ну можно ли глупее вести себя? Надо было действовать осмотрительнее, хладнокровнее. Правда, все закончилось благополучно, но он должен был заранее разобраться, кто такой Бертиль Свенссон, ведь на помощь с его стороны всегда мог рассчитывать. Вряд ли все завершилось бы так же благополучно, действуй он в одиночку на вилле, где засели враги.
Ну, и еще Марго. Тут уж он свалял такого дурака, что при одной мысли о последней встрече с девушкой у него начинали гореть щеки. Так обмануться в ней! Неужели сам не мог понять, что брелок с Нефертити еще ничего не означает! Марго спасла ему жизнь, а он в благодарность оскорбил девушку. Она его, возможно, и в самом деле полюбила, вон как безоглядно бросилась на помощь, ведь, если честно, то только благодаря ей все завершилось благополучно, а он вел себя по отношению к ней как последний негодяй. Или, того хуже, дурак! Принять эту чистую, умную, храбрую девушку за агента ЦРУ… Нет, Михал не мог простить себе такой ошибки, и постоянные угрызения совести доводили его до бешенства…
Отъезд польских ученых капитан наблюдал издали. Правда, на причал в Устаде он приехал заранее, но тут же понял, что не только причал и небольшое здание морского вокзала, но и близлежащие улицы кишмя кишат агентами шведской полиции. Всех входящих тщательно проверяли, изучали документы. В такой ситуации становилось опасным появление у парома, если он не собирался сам на нем отъезжать. Вот почему капитан издали наблюдал за тем, как подъехали машины, доставившие польских ученых, как те прошли на паром. Затем капитан зашел в небольшое кафе, выпил чашечку кофе, по здешнему обычаю поданного со сливками, и лишь через полчаса рискнул опять выйти на улицу, поближе к сверкающему всеми огнями парому «Гриф». Трап уже был убран. Вот теперь у капитана, как и у его шведского коллеги, камень свалился с сердца.
Когда Выганович, возвращаясь с причала, проходил мимо здания морского вокзала, из темноты вышла какая-то женщина. Капитан сразу же узнал ее.
— Марго! — радостно вскричал он.
— Ненавижу тебя! Подло и бесчестно так думать обо мне! А я-то к тебе с открытым сердцем. И только потом, когда Свен Бреман все объяснил, я поняла, за кого ты меня принимал. Вот, возьми!
И вытащив что-то из сумочки, девушка швырнула капитану в лицо какой-то предмет, Как и все женщины, бросила неловко, хоть и размахнулась изо всей силы. Блеснув золотом в слабом свете уличного фонаря, предмет с тихим бряком упал где-то в стороне. Маргарет резко повернулась и опять исчезла в темноте.
Капитан растерялся: гнаться за девушкой или разыскивать предмет, которым она запустила в него? Бросился вслед девушке и с удивлением увидел, как неизвестно откуда взявшийся «король репортеров» тянет за рукав упирающуюся Маргарет. Похоже, он видел только что разыгравшуюся здесь сцену.
— Пустите, не хочу, не пойду! — на все лады повторяла девушка, пытаясь вырваться из цепких рук репортера.
Свен Бреман толкнул Маргарет к бразильцу.
— Вот, держи ее крепче, растяпа! А то опять упустишь!
Капитан не заставил себя просить, крепко схватив девушку в объятия.
— Нет, нет, никогда тебе такого не прощу! — повторяла Маргарет до тех пор, пока Михал не закрыл ей рта поцелуем.
Неизвестно, сколько времени молодые люди простояли бы неподвижно прижавшись друг к другу, если бы репортер опять не вмешался. Подавая Выгановичу золотой кружок, он насмешливо проговорил:
— Вот этим швырнули в тебя, приятель. Возьми. Негоже египетской царице валяться на мостовой.
Нельзя было вечно целоваться на площади у морского вокзала, надо было что-то делать, и капитан решился.
— Пошли! — твердо сказал он девушке и, не выпуская ее руки, чуть ли не бегом бросился к зданию морского вокзала. — Скорей, «Гриф» вот-вот отправится.
— Ты сошел с ума! — воскликнула девушка. — Что мне делать в Польше?
— Скорее! Свен прав, уж я тебя теперь не выпущу! — был ответ.
— Сумасшедший! — нежно прошептала Маргарет, больше не сопротивляясь.
У окошечка паспортного контроля стоял Бертиль Свенссон со вторым сотрудником полиции и о чем-то беседовал. Увидев вбежавшую пару, он дружески приветствовал бразильского ювелира. Спешно поздоровавшись с ним, ювелир рванулся к окошку.
Маргарет громко, как непонятливому ребенку, твердила своему Диего:
— Сумасшедший, совсем сумасшедший! Ведь у меня с собой нет никаких документов!
Не слушая девушку и не выпуская ее руки, Выганович подал в окошечко свой паспорт. Бертиль Свенссон, мгновенно сориентировавшись в ситуации, сунул голову в окошечко и что-то тихо сказал пограничнику. Тот кивнул головой, со стуком шлепнул печать на паспорт бразильца и, возвращая ему документ, громко произнес:
— Прошу вас поторопиться, господа, паром уже отправляется!
И он схватился за телефонную трубку, чтобы задержать паром.
— Диего, что ты делаешь! — твердила девушка, позволяя увлечь себя к причалу. — У меня ни денег с собой, ни вещей. Нет даже зубной щетки! И что скажут родители? Они же рассчитывали, что я стану помогать им в гостинице…
— Щетку купим, а родителям напишешь. Помогать же им будет твоя сестра, нет проблем!
И увидев, как с парома опять спустили сходни, капитан рысцой припустился к ним.
— Быстрее! — кричали матросы. — Только вас ждем!
Уже занеся ногу над сходнями, капитан вдруг спохватился и, опять опустив ее, быстро проговорил на ухо девушке:
— Не хочу увозить тебя обманом, надо, чтобы ты знала. Я не богач, не бразильский ювелир, я поляк. И зовут меня не Диего, а Михал!
— Я знаю, Михал! — прошептала ему девушка в ответ. — Свен Бреман и это мне сказал. Я все знаю!
От неожиданности капитан выпустил девушку, но теперь уже она потянула Выгановича за руку, и они поднялись по сходням на борт парома. Сходни тут же втянули на корабль, вода забурлила под винтами, «Гриф» заколыхался на волнах. Постепенно полоса воды, отделявшая его от набережной, становилась все шире, вот он уже развернулся на просторе и взял курс к невидимым отсюда польским берегам.
Эпилог
Сплошные сюрпризы
Оставив за бортом Ругию, «Гриф» уже проходил мимо острова Узнам. До места назначения, причала в Свиноустье, оставалось не больше часа. Завозились пассажиры в каютах, собирая вещи. Те поляки, которые растратились до последней кроны и не смогли даже заплатить двадцати крон за кресло в салоне, провели ночь на жестких скамейках, и теперь, проснувшись, расправляли одеревеневшие члены. Шведские же пассажиры, начавшие путешествие от стояния в очереди к киоскам с польской водкой, теперь старались хоть немного привести себя в порядок. Матросы наводили глянец на палубе и в доступных им помещениях парома, ибо прийти в порт приписки «Гриф» должен при полном параде, сверкая чистотой.
Утро было свежее, никого из пассажиров не тянуло на палубы. Только недалеко от мостика, на передней палубе, стояла какая-то пара. Мужчина держал девушку в объятиях, как и положено влюбленным, девушка задавала любимому тысячу ненужных вопросов, тоже, как положено девушкам. Такого рода вопросы обычно требуют лишь утвердительного ответа, и данный случай не был исключением.
